Интернет-Сервер по Интегральной Йоге

Мать, "Адженда", Том X, 1969, Часть 3

5 ноября 1969

     (Беседа началась с опозданием на полтора часа)

     По правде говоря, я не знаю, что делать... Среду и субботу я свожу до минимума, то есть, больше чем половине людей я отказываю. И все вот так. В другие дни я иногда работаю до полудня. Это стало...
     И я начинаю рано. Но просьбы (о встрече) поступают ко мне через одного, двух, трех, четырех... восьми человек: каждый приносит. Так что нет другого средства, кроме как иметь много тел!
     Я хотела рассказать тебе одну забавную вещь. Ты знаешь, что уже два года как я не играю (музыку)( невозможно. И вот были именины Сунила, и Сунил сказал мне: "О! мне надо что-то сыграть на первое января." Я сказала: "Я попробую." В течение нескольких минут я даже не слышала, что играла! Затем, мало-помалу, звучание пришло, и я играла десять минут. И все шло так, как если бы я играла целый час!... Так что я похвалила свое тело! Я сказала ему: прекрасно. Я была довольна, потому что сказала себе: тело не подвело ( это было даже легче, чем в прошлый раз! Это пришло вот так (жест нисхождения), и это забавлялось и это нашло.
     Играл кто-то, я не знаю кто ( но не человек. Это меня немного утешило! (Мать смеется).
     Это было лучше, чем в прошлый раз³ , потому что не было представления, что я МОГЛА БЫ сделать, тело было уверено, что оно не может совсем ничего, что оно утратило привычку, но когда я села, руки начали играть...
     Все больше выглядит так: "Что Ты хочешь, я сделаю." Это так, такова позиция тела. Тело говорит: "Что Ты хочешь, я это сделаю."
     Так что, с этой точки зрения, это не отступление [то, что как бы "вернулась" привычка играть]: это продвижение.
     У меня больше нет контроля для организации ( у меня больше нет контроля, каждый берет контроль!... Я утратила привычку говорить "я хочу", полностью.
     И я хорошо вижу, как пристают люди, как они просят в двадцатый, двадцать пятый, тридцатый раз [увидеться с Матерью]. Так что после этого я сокращаю, насколько это возможно. И я определенно говорю (и я настаиваю, я повторяю при каждом удобном случае): в среду и субботу я не хочу видеть много людей. Я говорю: "У меня много работы, я не могу."
     Но я хорошо понимаю, что каждый пристает. Мне приносят пачки просьб ( я отказываю всем, кому только могу.
     Надо что-то найти.
     Может звать тебя пораньше?
     

     Если тебе так удобно.

     Для меня нет "удобств".

     Да, так получается: эти встречи, как я их понимаю, не могут быть тем, чем они действительно должны быть, имей ты действительно минимум свободного времени, когда на тебя ничто не давит, чтобы иметь возможность войти в переживание.

     Это не важно.

     Да, но, в конце концов, есть минимум.

     Нет.

     Потому что сколько раз ты мне говорила: "О! у меня было, что тебе сказать, а теперь это ушло", сколько раз!

     Нет, это были переживания, которые больше не казались такими уж обязательными, чтобы о них говорить. Нет, это не так ( мое состояние недвижимое, мой мальчик, двадцать четыре часа в сутки.

     Да, состояние неизменно, но чтобы что-то выразить, нужен какой-то минимум незанятости. Когда к тебе пристают до одиннадцати тридцати, у тебя, очевидно, нет времени.

     Нет, если у меня есть что сказать, я это говорю. Ты же видишь, я рассказала тебе историю с Сунилом ( я тебе ее рассказала. Нет, то что мне нужно рассказать... Есть некий "изгиб", и в такой момент присутствуют и действуют очень-очень противоречивые вещи: повышение доверия и спад доверия ( то и другое одновременно.
     Я получаю очень бесцеремонные письма от людей, которые спрашивают меня, почему я сделала то или это (это мне совершенно безразлично: когда я читаю это, то смеюсь ( мне все равно), и я вижу, я вижу атмосферу: есть прогресс доверия и подчинения, прогресс очень быстрый и очень большой. И в то же время есть... все маленькие эго, которые протестуют и негодуют! Но это очень хорошо, потому что это говорит о Давлении Сознания, которое хочет, чтобы вещи были... открытыми. Есть же злопамятные люди, которые таились долгое время и ничего не говорили ( теперь они обязаны говорить. Вот так. Есть очень сильное давление трансформации. И это приводит, естественно, к тому, что меня осаждают люди... Есть один пунктик, в котором я не уступаю: это часы так называемого сна; это возможность уйти от всего этого с восьми часов вечера до восьми часов утра ( это дает двенадцать часов для внутренней работы, и тогда уж я не хочу, чтобы меня трогали. Естественно, двенадцать часов ( это много: это полдня. Так что в оставшиеся двенадцать часов накатывает лавина. Но я держусь за свои "ночные" часы, потому что тогда делается наиболее важная работа. (На самом деле у меня чуть меньше "свободного" времени ( это с девяти часов вечера до пяти утра, когда я действительно "свободна"; да, в эти часы вся работа сконцентрирована на трансформации.) Это не так, что остальные часы что-либо меняют: это состояние сознания остается неизменным. В сущности, я не думаю, что найдется несколько минут за сутки, когда тело не осознавало бы божественного Присутствия. Но дневные часы предназначены для действия, для других людей; ночные часы ( для собственной трансформации.
     Так что, это часы действия, они такие... Каждый день находятся три-четыре человека, встречи с которыми оказываются совершенно бесполезными; но это не так уж много ( для большинства что-то делается, действительно что-то делается. Это откладывается, ты понимаешь ( это откладывается. Иногда происходят даже совершенно удивительные вещи.
     Так что же делать?
     Только я хотела бы... Я тебе говорила: я прошу, чтобы только два дня в неделю у меня было бы, по крайней мере, один спокойный час для работы... Я не знаю, что делать. Я исключила все, что только можно, но наплыв продолжается все время. И есть множество вещей, которые должны бы быть сделанными, но которые не делаются.
     Я не знаю, что делать. Я действительно хотела бы... я считаю, что должен быть, по меньшей мере, час, как минимум час, два раза в неделю. Я давно приняла это решение.
     Я могла бы перенести начало приемов на час раньше, но ведь всегда находятся люди, которые ждут, которые давят.

     . . .

HOME